«О погонщик каравана, замедли шаг, ведь это покой души моей уходит,
И сердце, что было моим, с пленившей его уходит.
Я остался, покинутый ею, несчастный и страждущий из-за нее,
Словно бы и вдали от нее, острия ее взглядов до костей моих доходят.
Сказал себе: «Хитростью да колдовством я скрою внутреннюю рану».
Но не скрыть ее, ведь кровь через мой порог уходит.
Задержи паланкин, о погонщик, не торопи караван,
Ведь из-за любви к тому уходящему кипарису от меня будто жизнь уходит.
Она удаляется все быстрее, я пью яд одиночества,
Не спрашивай больше о моих приметах, ведь примета сердца моего уходит.
Отвернулась от меня надменная подруга, оставила мне не жизнь, а муку,
Я полыхаю, словно жаровня, и дым скорби из головы моей выходит.
Пусть она несправедлива, пусть нарушила клятву,
Воспоминания о ней я храню в груди, и они с языка моего сходят.
Вернись, утешь мой взор, о нежная, пленившая сердце,
Ведь смятение мое и плач с земли под небеса уходят.
Всю ночь до утра я не сплю, ничьих советов не слушаю, своим путем
Бреду без цели, ибо поводья из рук моих уходят.
Сказал себе: «Зарыдать бы так, чтобы верблюд, подобно ослу, увяз в глине»,
Но и этого не могу, ведь сердце мое с караваном уходит.
Терпение до встречи с подругой, отступничество владычицы сердца,
Хоть и не по мне эта доля, но дела мои хуже того выходят.
Каких только слов не говорят о том, как душа покидает тело,
Я же видел воочию, как душа моя уходит.
Ты скажешь: «Саади, тебе не подобает стенать из-за нас!» -
О, неверная!
Я не перенесу жестокости. Что стоны рядом с моей участью!
«Караван», суфийский шейх Муслихиддин Саади.
